В прошлый раз наши герои покинули Голденрод-Сити и направились на север. Весеннее солнце прогревало уставшую от долгой зимы почву. Набухшие почки на деревьях были готовы вот-вот лопнуть и вновь превратить лес в волнующееся зелёное море. Выбрались из-под коры Катерпи, Ледианы, рядом с обычными букашками, которые расправили крылышки и полетели кто куда. Где-то рядом Поливаги тоже оправились от зимнего сна, запрыгали к луже и — бултых! — прямо в воду.
Наши ребята тоже радовались весне. Особенно радовался Сэмми, что вёл себя как щенок, которого выпустили из клетки. Он бегал, хватал палки, подражал крикам лесных покемонов. Большие города ему никогда не нравились, а здесь всё было родное: деревья, мох, ветер. Итан вытащил из рюкзака свой скейтборд — ободранный, но верный, как старый пёс. Он встал на него и прокатился по тропинке, поднимая дорожную пыль. А Эмили вновь позволила себе идти чуть в стороне, прислушиваясь к лесу.
А впереди всех шёл Тимми, весело подбадривая своих товарищей. Но, присмотревшись, можно было заметить, что он стал немного другим. Он учился быть честным: и перед собой, и перед другими. Не отводил взгляд, если было больно, не делал вид, будто всё в порядке, когда всё вокруг, напротив, катилось в тартарары. И всё-таки он шёл первым. Несмотря ни на что, он оставался Тимми. И все остальные шли за ним, потому что если Тимми идёт, значит дорога ещё есть.
Незаметно прошёл этот день. Солнце дольше оставалось на небе, но и оно заходило за горизонт, оставляя за собой тёмно-синее полотно, густо усыпанное звёздами всех цветов и размеров. В городе такой красоты не увидеть — лишь бледный месяц будет одиноко смотреть с небес. Взобрались наши ребята на пригорок, развели костёр, поужинали, но долго решили не засиживаться и лечь спать, чтобы легче проснуться утром. Так, под треск догорающих угольков, они заснули. Лишь Тим долго ворочался, но через мгновение и он уже лежал, закрыв глаза.
Тимми открыл глаза, поднялся и огляделся вокруг. Не сразу, но он узнал свою комнату в доме в Виридиане: вот письменный стол с лампой-покеболом, вот стул, на котором бережно разложены вещи, вот шкаф, в котором, как обычно, царил беспорядок. За белоснежными шторами тускло светила луна.
Он встал, быстро оделся и вышел за дверь. Спустившись на кухню, Тим нашёл за столом своих родителей. Мальчик сделал к ним пару шагов, и тут же оба, как по сигналу, повернули головы в его сторону. Он даже вздрогнул от неожиданности.
— Тимми, — начала мать. — Почему ты нам ничего не сказал? Почему молчал?
— Я... я не... — неуверенно начал он, но тут же его перебили.
— Заткнись! — резко сказала Марта, не повышая голоса, но с той самой интонацией, от которой мурашки по спине. — Не видишь, что мы заняты?
Отец отвернулся от него и буркнул:
— Сделай, пожалуйста, одолжение и исчезни.
Тимми не двигался. Он просто стоял — маленький и беспомощный. Всё внутри сжалось, как в те вечера, когда он молчал за ужином, стараясь не шуметь стулом, не выронить ложку, не дышать.
И вдруг... Всё замерло. Мама и папа обратились дымом и исчезли. А потом вся комната начала исчезать. Пространство вокруг стало пустым, как в театре после финального акта. Не успел Тим удивиться этому, как вдруг понял: кто-то есть. Он медленно обернулся и увидел её...
За ним, на расстоянии нескольких шагов, стояла женщина в изодранном белом платье, с подолом, испачканным землёй и запёкшейся кровью. Её лицо, возможно некогда прекрасное, теперь было перекошено, усыпано синяками и ссадинами. Из пустых глазниц медленно текли слёзы, а губы шевелились, произнося то ли имя, то ли крик, то ли мольбу. Она не двигалась, только пожирала его своим взглядом, пронзающим до самой глубины.
Тимми уставился на неё. Закричать он не мог — дыхание остановилось. Он не знал, кто она, но в этой тишине чувствовал что-то давно знакомое. Будто она — часть чего-то, что он когда-то знал. Или должен был знать. Она медленно подняла руку...
Тем временем Эмили, укутанная в спальный мешок, сидела и наблюдала за Тимом. Его сон был далёк от спокойного. Его лицо постоянно хмурилось, руки дёргались, сам он тихо стонал или что-то бормотал. Она не могла разобрать, что он говорит, но в её груди что-то болезненно сжалось. Она хотела его разбудить, вытащить его из кошмара, но боялась сделать хуже.
— Тим...
И тут вдруг он вскрикнул, резко открыл глаза и поднялся, оглядываясь вокруг.
— Тим, это я, Эмили, — спокойно начала она, поднимая руки, чтобы не пугать его. — Ты в порядке. Это был просто сон.
Он замер, глядя на неё. Постепенно его дыхание замедлилось, а напряжённые плечи начали опускаться. Затем он закрыл глаза, выдохнул и уронил голову на руки.
— Всё хорошо? — спросила она. Мальчик издал что-то, похожее на бурчание старика и отвернулся. — Прости, на автомате спросила.
Тимми молчал. Она тоже молчала, присматриваясь к нему.
— Всё нормально, если ты не хочешь говорить, — наконец начала она. — Но ты не должен снова прятать всё в себе. Я рядом. Мы рядом.
Вскоре он поднял голову.
— Я не прячусь. Всё в по... — начал он по привычке, но тут же осёкся и опустил взгляд. — Нет. Я не в порядке. Просто... не хочу говорить... Прости...
Он сам не знал за что. Но это слово вырвалось само и болело как криво затянувшаяся рана. Эмили ничего больше не сказала. Она просто придвинулась ближе, так, чтобы он мог её почувствовать, если захочет, — и осталась рядом.
Ночь была тиха. Тим сидел, закрыв глаза и прижав лоб к коленям. Он не знал, сколько так просидел, но в какой-то момент голова Эмили упала на его плечо и тихо засопела. Он не отпрянул. Она всё ещё была рядом. Этого пока было достаточно...
На следующее утро ребята проснулись пораньше и продолжили путь. Тимми вновь шёл впереди всех, но уже не так бодро и весело, как вчера. Шаг стал размеренным, плечи опустились, и даже кепка сидела как-то ниже обычного. Ребята заметили это почти сразу.
— Эй, а чего это он такой... такой... тусклый, что ли? — спросил Итан, закинув руки за голову. — Обычно он как золото сверкает, а щас...
— Ему приснилось что-то плохое... — сказала Эмили. — Но он не скажет тебе, что именно. Думаю, лучше пока его не тревожить.
Сэмми прибавил шаг и глянул на плетущегося впереди Тима.
— Мне он такой не нравится... Совсем...
— Это потому, что ты привык к нему, как к солнышку, — подметила Эмили. — А теперь оно спряталось за тучи...
— Нет, просто... — фыркнул мальчик, не совсем понимая метафору. — Хочу, чтобы он снова был нормальным...
— И что ты предлагаешь сделать? — спросил у него Итан. Сэмми ничего не ответил и тоже уткнулся в землю...
Вдруг тишину пронзил птичий крик. Посмотрев вправо, ребята увидели необычную сцену: крошечный Спироу пытался отбиться от Арбока. Он храбро атаковал Яростной атакой, но змея ловко отбивала его удары своим длинным хвостом. Затем Спироу повернулся назад и начал пинать комья грязи прямо в лицо противника. Однако Арбок прикрылся хвостом и внезапно, одним стремительным движением, обхватил птичку кольцами своего тела и начал душить.
— Ему надо помочь! — сразу крикнул Итан.
— А зачем? — удивлённо протянул Сэмми, чуть склонив голову. — Ну... покемоны же охотятся. Это... так всегда. Кушать же надо...
— Это несправедливо. Спироу не справится один, — вдруг оживился Тимми и достал покебол. — Кробат, я выбираю тебя!
Он бросил шар и перед носом Арбока появилась большая четырёхкрылая летучая мышь.
— Луч замешательства!
Кробат выпустил из своих глаз ослепляющий луч прямо в морду противника. Секунду спустя Арбок зашипел и закружился на месте, хвост его бил в разные стороны.
— Теперь Атака крылом!
Кробат бросился вперёд, размахивая всеми четырьмя крыльями. Удары сыпались один за другим. Арбок, всё ещё в замешательстве, попытался использовать Обхват, но, запутавшись, лишь сжал собственное тело.
В этот момент Тимми изменился. Ещё минуту назад он был мрачным и отстранённым, но теперь глаза его загорелись огнём. В нём снова ожил тот самый Тимми — не сломленный, не отрешённый, а решительный и смелый.
— И контрольный... — коротко бросил он и метнул грейтбол. — Лети!
Синий покебол угодил Арбоку прямо в затылок. Свет поглотил змею, шар упал на траву и замер. Он дрогнул один раз, второй... и на третьем рывке раскрылся. Арбок вырвался наружу, но уже в сознании, злобно зашипел и применил Визг. От оглушительного шума все закрыли уши. Но больше всего этот шум бил по Кробату, чей тонкий слух из особенности стал его слабым местом.
— Кробат! — кричал Тим, пытаясь перекричать Арбока. — Напугай его! Подлый взгляд!
Каким-то образом Кробату удалось услышать команду и он начал действовать. Он подлетел к Арбоку и уставился на него. Его глаза расширились и засияли фиолетовым цветом. Арбок тут же замолчал и попытался уползти. Но в этот момент его тело покрыла тёмная, призрачная аура, которая заставила его замереть на месте.
Тимми бросил в застывшую кобру ещё один грейтбол. Он повторил траекторию предыдущего и вновь запечатал в себе Арбока. Шар дрогнул один раз, второй, третий... И потом щелчок и кнопка сверкнула с характерным звуком — покемон был пойман.
Тимми подошёл, поднял грейтбол и на какое-то время просто застыл, глядя на него. Где-то в кармане звенел покедекс, друзья что-то оживлённо обсуждали, но всё это стало для него далёким. Он слышал лишь собственное дыхание. Что это было сейчас? Внутри словно что-то щёлкнуло, перевернув всё за один миг. И — пусть всего на мгновение — он вновь ощутил себя собой. Почти собой.
Тем временем остальные уже окружили Спироу. Покемон, измученный боем, встретил их с тревогой: громко закричал, расправил крылья и даже попробовал клюнуть Сэмми, когда тот подошёл слишком близко. Мальчик свистнул в попытке успокоить птицу, но получил клювом в палец. Итан уже закатал рукав, явно собираясь решить вопрос по-своему, но в этот момент ему на плечо легла ладонь Тима. От одного взгляда на него, Итан мгновенно остыл.
Юный тренер молча обошёл ребят и, опустившись на колени перед Спироу, заговорил мягко, почти шёпотом:
— Ты ранен. Ты устал. Ты долго боролся. Я знаю, каково это... бояться, что всё снова начнётся. Но уже всё позади. Никто тебя не тронет.
Покемон смотрел прямо в его глаза. Что-то в них — в этих тусклых, усталых глазах — заставило его замереть. Отражение, что он увидел там, было слишком знакомым. И Спироу, не протестуя, позволил Тиму осторожно взять себя на руки.
— Как ты это сделал? — удивился Итан.
— Нужно найти Центр покемонов, — отрезал Тим. — Ему нужна помощь...
Спустя пятнадцать минут они добрались до северных ворот Голденрода. За время их пути воздух успел наполниться вечерней прохладой, и над головой уже разгорались огоньки первых звёзд.
Но стоило им подойти к блокпосту, как их тут же остановил тамошний охранник в тёмной форме. Он поднялся с табурета, сонно потянувшись — но тут его взгляд упал на Спироу в руках Тимми, и он мгновенно оживился.
— Кен? Это ты? Чувак, где ж ты был так долго? Как ты вообще?!
Не дождавшись ответа, мужчина вскочил и почти вырвал покемона из рук ошарашенного Тима. Птица тревожно закаркала, а мальчик с трудом удержался на ногах.
— Я за тебя очень волновался... — прижимая Спироу к груди, с облегчением проговорил охранник.
— Вы его тренер? — осторожно спросил Тимми, потирая запястья.
— Ага, я, — кивнул мужчина, наконец немного сбавив пыл. — Где вы его нашли?
— На дороге к северу отсюда, — первой ответила Эмили.
— Он чуть не стал обедом дикого Арбока, — добавил Сэмми, и птица снова каркнула, словно подтверждая слова мальчика.
— Обедом?! — охранник схватился за сердце. — Бог ты мой...
— Не переживайте, — успокоил его Итан, бодро хлопнув себя по груди. — Наш друг тут показал себя героем. Он победил этого неудачливого едока и даже поймал его. Верно, Тим?
— Да ну, подумаешь, — уклончиво пробормотал Тимми, пряча глаза.
Охранник посмотрел на него с благодарностью, потом нежно погладил Спироу.
— Всё равно спасибо вам огромное. Без вас я не знаю, как бы доставил это...
Он бережно развернул крыло птицы, и ребята заметили маленькую зелёную записку, привязанную к лапке.
— Что это? — поинтересовалась Эмили.
— Недавно я получил письмо от старого друга в Вайолете. Это мой ответ, — пояснил мужчина. — Хотел было отправить его... но из-за всей этой заварухи, в городе объявили чрезвычайное положение и я застрял здесь. Вот и решил — может, старая-добрая голубиная почта сработает. Кстати, меня зовут Рэнди...
Ребята тоже представились. Вскоре Рэнди попросил ребят отвести Кена в Центр покемонов. К тому же, солнце уже заходило за кроны высоких деревьев, а ответ на вопрос — ночевать в лесу или в городе — для наших ребят был очевиден...
На следующее утро Тим, Эмили и Итан забрали Спироу и вновь направились к выходу из города. На блокпосту их встретил Рэнди, который, казалось, жил там, и Сэмми, в чьих пропитанных росой волосах запуталось множество листьев. Ему страшно не хотелось возвращаться в город. Ему по душе был расположенный к северу от него лес, потому там он смог найти себе место для ночлега. Но детали я, увы, поведать вам не могу. Этот мальчишка — свободный житель леса, имеющий право проникать, куда ему вздумается, туда, куда не имеет права проникать человек.
— Как спалось? — слегка иронично спросил Итан, заметив, как Сэмми счищал листья с волос.
— Лучше, чем было в городе, — коротко ответил мальчик. — Как Кен?
— Ему уже гораздо лучше, — сказал Тимми и отдал охраннику покебол птицы.
Рэнди взял шар и, недолго думая, выпустил Кена. Тот сразу сел на плечо своего тренера.
— Ещё раз спасибо вам большое, — вновь поблагодарил Рэнди. — Из всех моих знакомых Кен — единственный, у кого есть крылья и кто может покинуть этот человеческий муравейник...
— Не за что, — ответил ему Тим. — А как быть с письмом?
Он протянул охраннику ту самую записку, которую отвязала медсестра, чтобы проверить лапки Кена на наличие травм.
— Мой друг всё ещё ждёт весточки от меня. Мы ж ещё, когда никто об этих новомодных бананофонах не думал, общались старым, дедовским способом — в пустые консервы, перевязанные верёвочкой. Вот были времена... — Рэнди закатил глаза, на секунду придавшись воспоминаниям. — Но теперь, когда я присобачен к этому месту, Кен — наша связующая нить...
— Медсестра порекомендовала ему пока не летать на далёкие расстояния. Он ещё не до конца восстановился после битвы с Арбоком, — заметила Эмили.
— И что же делать?
— А может, мы доставим вашему другу письмо? — спросил Тимми. — В Вайолет мы дорогу знаем, бывали там уже.
— Хм, хм... — Охранник почесал голову и спустя некоторое время ответил. — Пожалуй, другого пути я не вижу. Да и вы по виду ребята толковые... Хорошо. Возьмите и Кена с собой. Он дорогу знает и сможет помочь вам.
Кен взмахнул крыльями и перелетел на плечо юного тренера. Тимми, конечно, слегка испугался, но смог удержать себя в руках.
— Только не идите на юг, через Илекс, — предупредил Рэнди. — А то вы только к китайской пасхе пройдёте через него и вернётесь в Вайолет. Лучше идите на север. Щас...
Охранник покопался в столе и вскоре вытащил оттуда карту северных окрестностей Голденрода.
— Вот, глядите, — он водил рукой по карте, как дирижёр оркестра. — Выйдите на тридцать пятый маршрут, потом в конце, не доходя до парка, свернёте на восток. Потом пару десятков метров идёте-идёте, пока не увидите развилку на две дороги. Одна ведёт в Экрутик, другая — в Вайолет. Берите правую, которая будет продолжать идти на восток. Так, через сотню-другую шагов, увидите старинные дома. Это Вайолет.
— Ого, а почему мы раньше об этой дороге не знали? Не пришлось бы идти через этот чёртов лес... — посетовала Эмили.
Сэмми надулся, но не стал ничего говорить. Тимми ещё раз просмотрел глазами карту и уверил, что они доставят письмо...
Наши ребята вышли на Маршрут 35 и направились на север. Было ещё утро, потому тренеров на их пути не было. Только ветер, далёкие крики покемонов и яркая, короткая дорога на север.
— Интересно, что же такого в этом письме? — вопрошал Сэмми, пробираясь сквозь траву.
— Сэмми, — Эмили повернулась к нему и погрозила пальцем. — Нельзя читать чужие письма.
— Почему?
— Просто нельзя и всё. Это аксиома жизни.
— Акси... что? — Сэмми вопросительно склонил голову. — И я так и не понял, почему нельзя?
Эмили вздохнула и закатила глаза. Иногда Сэмми схватывал всё на лету, но бывало, давал и сбои. Хоть он и был умным, он плохо понимал нормы нашего общества. Объяснять ему мораль и этику было всё равно что объяснять трёхлетнему ребёнку, почему нельзя есть песок. Нужно, но утомительно.
— Просто запомни, — сказала она, стараясь говорить медленно, — нельзя читать чужие письма.
Тем временем Итан пытался разобраться в карте, пока не понял, что читает её вверх ногами. Тимми впереди всех вскоре заметил на горизонте обширную, облагороженную местность — Национальный парк Джото.
— Теперь нам нужно на восток, — объявил Тим.
— Да-да, щас... Дай мне минутку... — отмахнулся от него Итан и вновь уткнулся в карту.
— Ты же говорил, что твой брат научил тебя читать карты, — сказал Сэмми, припомнив, как ещё недавно Итан хвастался тем, что он единственный в их группе, кто обучен навыкам «картографирования» — слова, которое Сэмми не запомнил, но понял, как «чтение карт».
— Ну извините, что у меня плохо получается с картами, нарисованными явно куриной лапой, — буркнул Итан и наконец указал на одну из зарослей. — Нам туда.
— Ты уверен? — на всякий случай спросила Эмили.
— Уверен... Ну, большую часть времени, — заметил Итан и повёл всех за собой. — Вперёд!
Прошло несколько часов. Было уже далеко за полдень, но «развилка на две дороги», которую упоминал Рэнди, всё никак не появлялась. Тим выпустил Кробата, а Сэмми — Хоппипа, чтобы осмотреть сверху, но польза от этого была небольшой — вокруг было сплошное море едва покрытых первыми листочками деревьев, среди которого, как островки в океане, были расположены поселения людей.
— Дороги ни черта не видно из-за этой зелени... И куда нам теперь? — спросил Итан, наконец отбросив карту в сторону.
Ребята сели на ближайший пенёк и начали думать. Вдруг, Тимми оживился.
— Есть идея! Кен, выходи!
Он подбросил вверх покебол, из которого вылетел Спироу. Юный тренер поднял руку, точно опытный сокольничий, и покемон-птица уселся к нему на запястье.
— А смысл? Кробат и Хоппип не смогли ничего разобрать в этом лесу, — мрачно заметила Эмили.
— Но ведь они не местные, а Кен тут не первый год летает. Он наверняка местность лучше знает, — пояснил Тимми и обратился к птице. — Кен, скажи, ты сможешь помочь нам? Мы, кажись, дорогу потеряли.
Птица довольно каркнула и взлетела вверх, к самой крыше леса. На его пути висели густые сучья, но Кен ловко пробирался сквозь них, ведь уже не раз и не два ему приходилось пролетать через эти заросли. Наконец, он пропал из виду...
Минуту Кен не появлялся, вторую, третью... Ребята начали опасаться, что с ним опять что-то случилось. Но вдруг Кен, с характерной для его вида скоростью, пролетел мимо них и устремился в одну сторону, быстро махая крыльями. Тимми побежал за ним, остальные потянулись следом...
Спустя минут десять, Кен вывел их из леса. Оглядевшись по сторонам, ребята поняли, что они оказались в небольшом посёлке, мало походившим на знакомый им Вайолет. Серенький пейзаж с несколькими одноэтажными домиками, голыми яблонями, взъерошенными кустами крыжовника и жимолости, разрыхлённой землёй да повалившейся изгородью.
Прошли ребята за Спироу по главной дороге. Вскоре Кен привёл их к большому бревенчатому зданию, над дверью которого была расположена вывеска в виде Пиджи с фуражкой почтальона и письмом в клюве.
— А почему Пиджи с письмом? — спросил Сэмми, разглядывая вывеску.
— Должно быть это почтовая станция местная. И наш почтальон явно любит сюда на огонёк залететь... — догадался Итан.
— А почему у вас «почтовая станция», а не «отделение связи», как везде? — поинтересовался у него Тимми.
— А зачем? — пожал тот плечами. — Мы ж вам не Канто. Нам станция роднее...
Кен припрыгал к двери, начал стучать в неё своим клювом и с секунду подождал. Потом повторил это действие, пока на четвёртом стуке дверь не открылась.
Открыл дверь старичок в поношенном офицерском мундире, тощий и смуглый, с длинной седой бородой, как у старика Хоттабыча. Посмотрел он сперва на ребят, потом опустил свои мутноватые глаза на Спироу, и тут же они налились светом, точно кто-то вдохнул в него силы.
— А, — протянул он своим хриплым голосом. — Кен, старый друг... Какими судьбами? — Затем он поднял голову. — Приветствую, молодёжь. Чем я могу вам помочь?
— Здравствуйте, — вежливо начал Тим. — А вы бы не могли сказать, где мы?
— Суйта, в трёх верстах от Голденрода... А вы? Вы — друзья Кена, не так ли? — спросил вдруг старик. Ребята кивнули ему. — Заходите-заходите...
Внутри было прохладно, немного пыльно и пахло старой бумагой. Вдоль одной из стен тянулся длинный стол с приставленными к нему стульями и рассортированными по коробкам письмами, обвязками для свёртков и стопками разных марочных листов. Посередине комнаты стояло большое деревянное бюро с латунной табличкой «Для отправлений», где поцарапанная стойка явно знала сотни локтей.
Старик вернулся из дальней комнаты, держа в руках старый алюминиевый чайник. Рядом с ним шёл Итан, с несколькими чашками. Вдвоём они разлили чай всем и уселись за столом.
— Итак, — старик уселся и сделал глоток, — чего вас в наши места занесло-то, а?
— Понимаете, дедушка, — начал Тимми. — Мы тут от охранника на воротах Голденрода...
— Знаю-знаю, — вежливо перебил его старик. — Рэнди. Славный малый... А покемон у него, Кен, хитрющий, прости Господи! По всей округе шустрей Спироу не сыщешь!
— Вы их знаете? — спросила Эмили. Старик усмехнулся:
— Да как же ж не знать? Нашенский Рэнди, с этой земли. Смышлёный был пацан. Помню, как услышал, что Земля кругла — так сразу в кругосветку подался! Сестру с собой потянул, да ещё дружка — такого соню, шо Хутхут у Риммы-старухи его Кошмаром будил, да и то не с первого раза! А дома-то родня чуть мозги не потеряла! Но как вернулись дети — аж заходились со смеху. Только Рэнди, великий путешественник, весь день в бане просидел — мамка его туда заперла...
— Ну теперь он также заперт, но на блокпосте в Голденроде. Там была... — Тимми немного замялся, подбирая слова. — Так сказать, банды тамошние совсем распустились.
Эмили увидела, как он несколько помрачнел от этих мыслей, но предпочла ничего не говорить.
— А я-то, думаешь, не в курсе? — буркнул старик. По виду, он совсем не удивился. — Я ж на почте бумажки сортирую, кое-что и до меня доходит... Но из Голденрода — никакой толком весточки. Только слухи, да один раз какая-то смятая бумажка пришла, вся в копоти. А раньше каждый день в деревню шло — рецепты, счета, письма да бредни. А теперь... тишина, как будто там не город, а чёрная дыра какая-то.
Он вздохнул, почесал седой затылок.
— А у нас тут тож не сахар. Кто по ягоду, кто в город по нужде — все, как мыши, шарахаются. Дорога-то у нас одна, а по ней бандюки шастают, как у себя дома. И к нам ведь, гадины, заглядывали. В лавке поживились, у вдовы хлеб унесли, у плотника варежки спёрли. Даже покемоны наши, лесные, норов завели — дёрганые стали, как перед грозой. У соседа моего, Пэдди, так вообще Гроулит дикий двух кур враз загрыз и с собой потащил. А ведь раньше они тут за ушком себя чесать давались... Видать, воздух у нас сгнил. Проклятые времена, чё уж...
— Сейчас с бандами покончено, но город всё ещё на карантине, — сообщила Эмили. — Рэнди покинуть свой пост не может и он попросил нас доставить Кена и письмо в Вайолет...
— Вайолет? — Старик поднял брови. — Э-эх… А дорога-то туда нынче закрыта. По тракту, что в долине, больше не пройти. Говорят, прямо на дороге дерево встало. Да не простое дерево. Стоит, как вкопанное. Ни сдвинуть, ни срубить, ни обойти, а кто пытался — потом возвращались ни с чем... и с кругами под глазами, будто всю ночь с Гастли махались...
Он замолчал ненадолго и вернулся к чайнику.
— Кто-то говорил, что у дерева этого глаза... Не верю я в эти сказки, но и сам туда не хожу. Вот такой вот нынче путь у вас... Подумайте, а может, и не стоит вовсе в Вайолет идти...
— Но мы должны доставить письмо! — Тимми даже вскочил со стула. — Рэнди доверил его нам. И Кена тоже доверил.
— А чё ж вы самого Кена с письмом не пущаете? — прищурился старик, постукивая пальцем по столу.
— Вчера он чуть не пошёл одному Арбоку на обед, — буркнул Итан. — Мы ж не идиоты, чтоб его одного в путь отпускать. Он и в покебол-то сам лез с испугу.
— На обед, говоришь?.. М-да, крепкий случай, — старик хмыкнул, почесал щёку. — Ну хоть довёл вас до меня, а то по лесу бы так и плутали, с письмом-то. Умный всё ж зверь... Ладно. Давайте-ка сюда это ваше письмецо. Щас соображу, как его в Вайолет отправить. И шар Кена тоже. Чтоб и вам живыми остаться, и дело сделать. И чтоб без всяких Арбоков под боком...
Прошло пару часов. Старик ушёл куда-то с письмом и Кеном и от него долго не было вестей. Наши ребята остались ждать его на станции.
Тимми стоял в углу и рассматривал шкаф. Он весь был увешан конвертами, связками резинок и списанными маршрутными карточками. Рядом болталась доска с пёстрыми объявлениями: кто-то продавал картофель, кто-то искал сбежавшего покемона, а в углу — пожелтевшее фото молодого почтальона и Пиджи с подписью: «Доставим даже в пургу!»
— Тим, ты в порядке? — раздался из-за плеча голос Эмили.
— Да, — выдал он, поворачиваясь к ней. — А что?
— Просто... Ну... Ты как-то приуныл, когда мы начали говорить про Голденрод, про бандитов... Тебе же тогда было очень тяжело... Жить на улице, самому искать себе еду, бороться за жизнь. Да ещё и жить в постоянном стрессе из-за... ну, сам знаешь кого... И хотя ты вновь нам улыбаешься, я знаю, болезненные поначалу раны, когда они заживают, оставляют шрам...
Тимми долго ничего ей не говорил. Он только сложил руки за спиной и стал вглядываться в объявления, будто надеясь найти в выцветших буквах ответ на смысл жизни.
— Может быть, мне действительно стало немного... плохо, когда я вспомнил то время... — наконец ответил юный тренер. — Но эй, смысл жить одним только прошлым? Мы ушли из Голденрода, победили бандитов, сразились за значок. Жизнь продолжается. А шрам... — Он осторожно погладил шрам на правом глазу. — Ну, у каждого в жизни бывает переломный момент. Я ведь мог не вернуться и остаться одиночкой, но вернулся. Пусть шрам напоминает об этом.
Эмили долго молчала, не зная, что сказать. Какой бы ад Тимми не пережил, он как был, так и останется оптимистом. Но, может быть, это вовсе и не плохо, что у него всё ещё доброе сердце...
— Эй, ребята, — раздался вдруг голос Итана, — тут помощь ваша нужна!
Тим и Эмили развернулись и увидели, что Сэмми сидел посреди комнаты, глядя на них с самым невозмутимым видом, словно всё было совершенно нормально. Только всё его лицо — лоб, щёки, даже кончик носа — было усыпано разноцветными почтовыми марками. Он вытягивал шею, чтобы посмотреть на в стеклянную дверцу шкафа, словно в зеркало.
— Эта штука... липкая, — произнёс он, словно делясь научным открытием. — Но приятно. Немного щекотно.
Итан стоял рядом и изо всех сил старался не заржать. Эмили тоже прикрыла смешок рукой, а Тимми, глядя на выцветший профиль какого-то серьёзного генерала на его лбу, широко улыбнулся.
Вдруг Сэмми встал, поднял руку, как школьник на уроке, и громко произнёс:
— Я готов к отправке. Куда нести меня — в почтовый ящик или сразу в Голденрод?
Он подался вперёд, при этом задев плечом край стола, от чего одна из марок отпала и прилипла к его майке. Сэмми поднял её, вгляделся и с полным недоумением спросил:
— А как понять, где у меня верх? А то вдруг меня не туда доставят...
В этот момент Тимми захрипел от сдерживаемого смеха, Эмили уже не могла дышать, а Итан рухнул на пол, держась за живот. Даже сам Сэмми уже не мог удержаться и начал хихикать сам от себя. Марки на его лице начали отклеиваться и падать, как снежинки.
Юный тренер всмотрелся в него и через несколько секунд почувствовал, как что-то тёплое и лёгкое всплывает в груди — и тоже рассмеялся. Сначала сдавленно, но смех вырвался наружу, лёгкий, звонкий, чистый. Он смеялся вместе со всеми, и в какой-то момент поймал себя на этом. Он просто смеётся, не потому что надо — а просто потому, что смешно...
Спустя час, когда все перестали смеяться, вернулся старик.
— Ну што, дети, не потеряли старика-то? — начал он почти с порога. — А я, значится, с письмом всё обтяпал...
— Правда? Как? — нетерпеливо спросил Тимми.
— Я ж, ей-Богу, почти семьдесят лет по этой земле сапоги стираю. А за столько лет, скажу я вам, народом нужным обзавёлся, — заметил старик, хитро глядя из-под бровей. — Ну так вот... Кен, шустрый как по весне Мэрилл, махнул в Вайолет с письмом, как пить дать. Не успел я и два шага назад ступить, глядь — летит уже в мою сторону почтовый Пиджи!
Он достал из кармана салатовое письмо и протянул его ребятам. На краю письма был силуэт Оддиша, а само оно пахло лёгким запахом цветов.
— А на письме-то чё? А вот вам и здрасьте! Наш сонный дружок, что по утрам с трудом глаза продирал, уже ответ накалякал. Вот теперь и вам дело осталось — письмо это в город доставить. В Голденрод. Дальше вы уж сами, а то и мне пора, знаете ли, картошку окучивать...
Тимми взял письмо и аккуратно убрал его в карман куртки. Старик прищурился в окно, где алое солнце уже начинало ложиться на макушки деревьев.
— Солнце садится, а дорога, она ж сама себя не пройдёт. Если хотите до темна управиться — ноги в руки и марш. А там, глядишь, и Рэнди обрадуется. Ну, ступайте, дети. И спасибо, шо зашли — мне с вами будто и годы не так давят.
— Спасибо вам, дедушка, — искренне сказал Тимми.
Итан поправил лямку рюкзака. Эмили кивнула, а Сэмми улыбчиво махнул рукой. Старик проводил их взглядом, пока дверь за ними не захлопнулась, а потом, как и положено человеку его возраста и звания, вздохнул, взял веник и пошёл подметать крыльцо, бормоча себе под нос:
— Эх... молодёжь пошла. Но ничего, справятся... видно по глазам...
Солнце уже село, а наши ребята уже добрались до входа в Голденрод, где Рэнди как раз оставлял смену ночному коллеге. Тимми рассказал, что они доставили письмо и Кена, и отдал ему ответное письмо. Охранник был этому очень рад:
— Спасибо. Спасибо вам, чёрт возьми! Эх, ну помогли, помогли! Да-а... Вот, возьмите за ваши хлопоты, здоровье вашему покемону поправить, — Он протянул Тиму коричневую бутылочку с синей этикеткой и надписью «Увеличитель HP». — Не так велико, как ваша помощь, конечно, но и я не забуду, чёрт меня дери, как вы мне помогли. Надеюсь, смогу со временем так же помочь вам, как вы мне...
— Можете сейчас нам помочь, — сразу вставила Эмили. — Где тут у вас следующий город? Желательно, где есть спортзал и где мы ещё не были...
— Хм... — Рэнди почесал подбородок. — Эта дорога, что я стерегу, приведёт вас в Экрутик-Сити. Я там ни разу не был, но говорят город красивый, старинный, не то, что наши каменные джунгли...
— Значит, наш путь лежит туда, — заключил Тимми. — Пошли!
Он развернулся и зашагал по дороге. Остальные последовали за ним, а Рэнди помахал им рукой на прощание.
— Похоже, что старый Тим всё-таки вернулся, — заметил Итан.
— Нет, — мальчик помотал головой. — Я ещё не до конца тот самый Тим, каким был раньше. Да и не хочу я уже становиться прежним. Но, кажется... это не так уж и страшно...
Все согласились с этим утверждением, а Тимми ускорил шаг и ненадолго задумался о чём-то. Но что бы ни было у него на уме, теперь они направлялись в город Экрутик, где их ждали приключения в новом регионе Джото...
Эмили проснулась от шуршания бумаги. Рядом, в тени большого дерева, храпели Сэмми и Итан. А спальник Тима был пуст. В глубине кустов мерцал свет — узкий луч фонарика дрожал между стеблями. Она сразу почуяла неладное и поднялась проверить.
За кустом она застала картину, которую явно не ожидаешь увидеть в час ночи: Тимми стоял на коленях перед пеньком. В руке он держал карандаш, перед ним был скомканный лист, испещрённый зачёркнутыми словами, а над ним бесшумно парил Кробат, пытавшийся в своих крохотных задних лапках удержать фонарик, от которого и шёл слабый, дрожащий свет.
— Что здесь происходит? — спросила она.
Кробат отвёл взгляд в сторону, а Тим и не решался ничего сказать. Лишь спустя минуту он поднял глаза на подругу:
— Эми... Можешь помочь?
— Что такое? — спросила она и села на корточки слева от него.
— Помоги мне... написать письмо родителям, — сказал он и показал испещрённый лист. — Я... Я хочу рассказать им... ну, о себе... о своих проблемах... Но я не знаю, с чего начать... Я просто... я не привык говорить об этом. И уж точно не им...
— Значит, начни так, как будто это не письмо, а просто мысли, — предложила она. — Запиши их. А потом уже решишь, отправлять или нет.
— Но я хочу, чтобы они знали... Чтобы они поняли. Что я всё ещё их сын. Даже если я уже не тот.
— Они поймут. На то они и родители, — тихо ответила она. — Не бойся, Тим. Пиши всё, что у тебя на душе. Главное — чтобы ты сказал правду. Остальное не важно. Но я буду рада помочь.
— Спасибо, Эми... — тихо сказал он и снова уставился на лист.
Он взял карандаш, провёл пару строчек, остановился, перечитал, резко зачеркнул.
— Нет... не так...
Ещё попытка. Новая строка. Рука дрожала, почерк был неровный. И вдруг, будто не замечая, он пробормотал вслух:
— Мам, пап... Привет. Я... я не знаю, с чего начать. Просто... я хотел бы рассказать вам кое-что. Со мной... всё не так просто...
Он замер. Но всё-таки продолжил писать...
Спустя десять минут письмо было написано. Карандаш был сточен, а бумага покрылась не только буквами, но и многочисленными следами сомнений — зачёркнутыми словами, вырванными фразами, скомканными мыслями. Он держал письмо, как раненую птицу, и, наконец, выдохнул.
— Готово... Ну... Наверное, да?
Он посмотрел на Эмили. Та молчала и лишь смотрела на него, будто её слова могли кого-то разбудить или нарушить момент спокойствия.
— Ладно... — выдохнул он. — Лучше уже не будет.
Тимми свернул письмо несколько раз, потом достал тонкую тесьму и посмотрел на Кробата. Тот понял всё без слов. Покемон-летучая мышь бесшумно опустился на ветку и сложил крылья. В его глазах не было ни страха, ни вопроса — только тёмная, глубокая тишина.
— Только, пожалуйста, не потеряй, — прошептан юный тренер. — Это важно.
— Стой, — вдруг сказала Эмили и, не объясняя, юркнула в кусты. Через минуту она вернулась с пустой пластиковой бутылкой, которую они два дня выбросить не могли.
— Зачем это? — спросил Тим.
— До Канто дорога долгая. Вдруг дождь или ветер. Мало ли что, — пояснила она и сунула письмо внутрь. Затем крепко обвязала бутылку тесьмой и помогла прикрепить её к спине Кробата. — Лети на восток. Туда, откуда восходит солнце. Там регион Канто.
— Отнеси в Виридиан... — добавил Тим. — В наш дом. Найди... просто найди.
Кробат слегка наклонил голову, будто понял. Или, может, почувствовал. Потом резко взмыл вверх, вихрем пронёсся над головами и исчез в небе, растворяясь между звёздами...
Тим долго смотрел ему вслед. Потом опустился обратно на пенёк. Он не плакал и не дрожал. Только сидел с тихим лицом, будто в нём опустел угол, где раньше стояла боль.
— Ты сделал это, — наконец сказала Эмили.
Он кивнул, не глядя на неё.
— Мне страшно... Что они подумают обо мне?
— Ну, как минимум, они точно подумают, что у тебя кишка не тонка сказать такое, — ответила она, глядя туда, где уже не было видно Кробата. — Но что бы они ни подумали, ты всё сделал правильно. И ты знаешь это...